И тут же стартовал Дракончик: его щиты послабее Энериды, как понятно. Но лазеры он уверенно держал, ракеты — не менее уверенно сбивал на подлёте. Не говоря о том, что операторы просто не успели толком переориентировать спутники — меньше, чем через минуту, Дракончик вбуривался в обшивку командного центра плазменным резаком абордажного рукава.

— Генератора гравитации нет, — констатировал я показания сенсоров. — Движки не врубайте, сожжём всё нахрен. На станции движемся на магнитных зацепах.

— А я? — уточнила Мила, выразительно помотав группой дронов.

— Резерв. Посмотрим, что будет. Погнали! — рявкнул я одновременно с открытием люка внутрь станции.

И тут же мы замедлились: нас встречали не люди, а автономные турели-роботы. Не закреплённые на поверхности защитные системы, а именно «пушки на ножках», с электромагнитными разгонниками, стреляющими в нас болванками мягкого металла — по-моему, золота, для свинца тяжеловато. Почему такой боеприпас, в общем, понятно — на станции использовать осмий или иридий с гарантированным пробоем переборок и стен глупо. Ну а про радиоактивные металлы можно и не говорить. Вот только нам на золотые пули было плевать: доспехи прекрасно держали попадания, мы даже индивидуальные поля с противолучевой защиты не переориентировали. Но, при этом, роботы создали совершенно неприличную плотность огня, так что сквозь золотой поток приходилось «пробиваться», да и не прицелишься толком — шатает и мотает, да и в тау-метатель прилететь может при выстреле, что не слишком приятно.

…У платформ противника отсутствует ЭМ-защита…

Может, мне и показалось, но в надписи от ассистента были издевательские нотки. Впрочем, его напоминание на долю секунды опередило мои мысли: я сам припоминал, с хрена ли в галактике не используют боевые роботы.

Так что сбросив в отрядный чат приказ «держаться», я притянулся и прилип к полу абордажного рукава спиной, подготовил нужный заряд в наручном гранатомёте и, успокоившись в восприятии, выстрелил в «окно» между летящих золотых болванок. ЭМ-граната, а точнее — генератор высоко напряженного ЭМ-поля, сработал, а роботы частично замерли, частично стали бессмысленно дёргаться.

— Двинули…гыг! Пардусы вылитые! — не выдержал я, да и отряд, осмотревшись, заржал.

Дело в том, что золотые болванки мягкие, сила разгонников — не слишком велика, но высокая. В общем, в ряде случаев попавшая золотая пуля размазывалась при попадании в фольгу, фиксируясь на доспехе. И сейчас Отряд Неудачников напоминал пардусов — не слишком крупных, но осторожных и быстрых хищников, с пятнистой, чёрно-жёлтой шкурой.

— Ладно, народ, хорош ржать! — прервал я веселье. — Вроде бы больше сопротивляться некому, но объект надо захватить — и к следующим, — уточнил я.

— А можно их не счищать, гыг, капитан? — гыгыкнул Майкл. — А что? Богато!

— Разберёмся, — хмыкнул я. — Ладно, погнали!

Гонять, впрочем, не пришлось: шесть человек операторов в центральной кабине-пункте управления просто заложили руки за затылки, за исключением одного. Молодой парень, видно, желал «погеройствовать» и с воплем «За Мирум!» стал стрелять из ручного лазерника… Тут даже теоретически, просадив за неделю все энергозапасы доспеха, ни черта не сделаешь…

— Здоровяк? — удивлённо смотрел я за схватившего стрелка Самсона, который тряс парня как коктейль в шейкере.

— Ну а что с ним делать, командир? — пробасил, продолжая трясти стремительно зеленеющую добычу боец. — Стукнуть — так помрёт, а жалко.

— И к зелёному цвету ты испытываешь симпатию, — хихикнула Колючка, наблюдая натурально зелёного и проблевавшегося в шлем парня.

— Я? Ну да, немного… ой, да не в этом смысле! — резко отбросил зелёного парня Здоровяк.

Тот стукнулся о какое-то оборудование, вырубился (ну, невесомость всё-таки, так-то откинутый здоровяком точно бы сломался с концами). А Андрюха, со стонами, занялся заковыванием пленников.

— Мила, — обратился я в чате, — куда бур втыкать?

— Не нужно, командир. Я дронами сработала, — гордо заявила оператор, а в проём рубки приветливо помахал манипулятор бота. — Ещё секунду… Всё! Система деактивирована, спутники контроля неактивны! — победно заключила она.

— Орбитальные сооружения прекратили огонь, капитан Керг, — доложил Мозг в ту же секунду.

— Отлично, — констатировал я. — Отряд, в Дракончика. Пленных… Андрей, думаю, просто приковать в техпомещении. Таскать с собой или убивать — никакого желания.

— Разумно, пусть заказчик разбирается, — согласился эскулап. — Только Никола-а-ай…

— Не ной, сам помогу, — фыркнул я.

Отвели-оттащили операторов в какую-то каморку, загерметизировали её — а то после старта Дракончика и втягивания абордажного рукава на станции всё будет вентилироваться вакуумом.

И, уже поместившись в Дракончик (посмеиваясь от «бохатых» пардусов-неудачников), связался с заказчиком.

— Шо, уже⁈ — выпучил светящиеся глаза Хрозом по видеосвязи.

— Отчёт у тебя, станция разгерметизирована, настройки «свой-чужой» деактивированы. Шлите своих спецов. Да, там семь операторов прикованы в загерметизированной комнате…

— Каюте.

— Не знаю, запирал в комнате, стала она каютой или нет — не в курсе, — отрезал я.

— Ну вы, блин, даёте! У нас тут замес,вообще-то! Как я специалистов пошлю?

— Варианты озвучить?

— Нахер я и сам послать смогу, без советов. Ладно, молодцы, только рентгеновские лазеры посносили…

— Хорзом, ты издеваешься? — возмутился и оратоморфился я.

— Констатирую я! Понятно, что с ними хер что захватишь, только сами сдохнете. К следующей станции движетесь?

— Да.

— Планируете так же быстро?

— Без гарантий…

— Ясен хер, без гарантий! Мне просто знать надо, сколько персонала посылать… Кстати, если в том же темпе — пошлю целый корабль! — нашёл решение сллайш. — Всё, вы — кремни, но дел дохера. Отбой!

Дел действительно было невпроворот, у нас, кстати, тоже: пять центров, далеко не все из которых прикрывались всего тремя рентгеновскими лазерами. Один из них был вообще в окружении четырнадцати, восемь из которых мы сейчас успешно отключили, вместе с командным центром. Но тянуть не стоило: теоретически, уцелевший центр может взять управление на себя, а четырнадцать направленных ядерных бомб… с таким мы связываться не будем, точно. Разве что расстрелять базу из-за предела уверенного поражения, но это ненадёжно и долго, да и надо именно «захватить». Так что Дракончик влетел в Энериду, ложащуюся на орбиту спутников. Так командный центр, пусть частично, но будет прикрывать от сволочных лазеров.

На тысяче километров Энерида стала постреливать по расположенным вдали, за станцией, одноразовым излучателям. А по ней, естественно, садили лазеры и ракеты, но безрезультатно. И вот, наконец, три ядерных взрыва в виде луча полетели в наш корабль, причём из-за расстояния два промазалаи. И — ещё пять минут чехарды, уже без выстрелов. А я задумался.

— Есть два варианта, — озвучил я в чате для всех. — Либо местные просто тупят и экономят заряды — во что я не верю. Или они под прикрытием всей этой фигни переориентируют ренгеновские лазеры за станцией.

— Для одновременного и надёжного залпа, — откомментировал Ромка.

— Угу. И мне это ни черта не нравится, так что пока лазеров этих сволочных на траектории нет…

— С вероятностью в восемьдесят четыре процента нет, капитан Керг.

— Пусть так, Мозг. Так вот, предпочту атаковать станцию прямо сейчас.

И Дракончик полетел, причём через четверть минуты мы чуть нахрен не сгорели: враги явно наблюдали за тем, что мы делаем с их соседями. Так что два из четырёх рентгеновских лазеров, спрятанные за скоплениями спутников, прямо сквозь них выстрелили по трансорбитальнику. И, честно говоря, по-моему, никто не успевал: Мозг получивший данные одновременно с нами, замер, высчитывая. Как оказалось впоследствии — мы бы выжили, хотя Дракончик бы вышел из строя, а сами мы схватили ощутимую дозу радиации. Но Энерида просто начала набирать ход, но я-то этого не знал!